«Мы уже передали костюмерам мерки артистов»

Руководство Большого театра отказалось продлевать контракт с одним из самых молодых своих менеджеров — руководителем отдела по перспективному творческому планированию Михаилом Фихтенгольцем, в ведении которого находилась почти вся оперная часть театра. Его отставка стала «первой ласточкой» реструктуризации, намеченной новым гендиректором Большого Владимиром Уриным, сменившим в июле на этом посту Анатолия Иксанова. Фихтенгольц рассказал «Газете.Ru» об отмене уже намеченных премьер, новых взглядах руководства Большого и о том, что происходит в театре после увольнения Анатолия Иксанова. — Что происходит сейчас в Большом — если сравнить отрезки перед отставкой Анатолия Иксанова и небольшой период, когда у власти в театре находится Владимир Урин? — Сейчас такой период, когда, думаю, никто — даже сам генеральный директор — не может сказать, в какую сторону дальше двинется театр. — Вам было очевидно, что новый руководитель, несмотря на уверения в желании работать со старой командой, начнет кадровые изменения? — Этой реструктуризации не может не быть — новая метла всегда метет по-новому, исключений не бывает. Другое дело, что уверения в том, что ближайший сезон Урин будет работать со старой командой, оказались некоторым риторическим преувеличением. — А вы были готовы продолжать работать с ним? — Как только я услышал, что в кресле генерального директора появился новый человек, я приготовился к тому, что могу в любой момент покинуть театр. — Накануне ухода Иксанова атмосфера в театре была очень накаленной. Изменилось ли что-нибудь с приходом Урина? — Мне кажется, что атмосфера в театре после прошлого сезона, запомнившегося большим количеством скандалов, вообще никогда не будет прежней. Любое событие, любой уход мало-мальски значимого человека будет рассматриваться публикой и прессой как экстраординарное и чрезвычайное событие. — Есть вероятность, что ваш отдел сократят? — Мне об этом сказал Владимир Георгиевич Урин, но возможно, он передумает. Он сказал, что будет сильно реструктурировать оперную часть. Мой отдел либо будет вообще расформирован, либо вольется в продюсерский центр Большого. Раньше работа была разделена: отдел перспективного планирования формировал программу и «спускал» ее для исполнения в продюсерский центр, на который уже были замкнуты все службы театра. Они и координировали каждую новую постановку театра, оперную или балетную; за каждой закреплялся исполнительный продюсер. — Быть может, именно такое положение и породило недовольство в ваш адрес? Ваша отставка — результат недовольства вами в коллективе или просто организационных изменений? — Думаю, и то и другое. В Большом театре работает в общей сложности около 3000 человек. Многие службы дублируют друг друга, и на этой почве у них возникают трения. Кроме того, разные люди по-разному понимают свою функции и часто путают роли «законодателей» и «исполнителей», если они детально не прописаны генеральным директором. — Куда может двинуться театр дальше в стилистическом плане? Будут ли сохранены проекты, которые вы распланировали до 2016 года? — Это точно настолько же неизвестно, насколько неизвестно будущее отдела. Одну премьеру, запланированную мной на следующий сезон, передвинули на неопределенный срок — это одноактные оперы «Мавра» и «Иоланта». Буквально несколько недель назад, еще с участием Иксанова, об этом проекте рассказывали на пресс-конференции, посвященной новому сезону. На этой неделе, во время одной из рабочих встреч, Владимир Георгиевич без объяснения причин отменил дебюты в «Сомнабуле» Беллини двух знаменитых исполнителей – сопрано Екатерины Сюриной и тенора Хавьера Камарены, которые должны были состояться 27 и 29 сентября. Мы уже занимались визами, гостиницами, перелетами, подготовкой контрактов; мерки артистов были переданы в костюмерные мастерские… Свою политику относительно иностранных артистов Урин довольно четко сформулировал мне во время обсуждения составов на текущий репертуар: если подходящего певца нет в труппе, мы его ищем в Москве, если нет в Москве — то по всей России. Заграничный солист может участвовать, только если и среди русских артистов, работающих и живущих за рубежом, не найдется подходящего. Это, скажем так, для меня прозвучало… довольно оригинально.