Шитые красной нитью

В прокате «Власть убеждений» — фильм про круговорот насилия и похищенную плащаницу, с Кристофером Уокеном в роли бомжа и Кристианом Слейтером в роли спецагента. У Кори (Девон Гирхарт) есть младший брат с расстройством желудка и безработная мать с пристрастием к таблеткам. Найдя у дедушки под раковиной пистолет, Кори отправляется в магазин за лекарством для брата; заканчивается этот поход плохо. Но по пути подросток встречает афроамериканскую банду, парочку на мопеде, двух бомжей и еще двоих охотников за головами. Так вот, девушка на мопеде (Мун Бладгуд) — курьер: она взяла у нервного араба коробку для срочной доставки, столкнулась с парнем (Джесси Бредфорд), за которым охотятся бандиты, и, в общем, это тоже плохо заканчивается, причем там же, где и первая история. Потом соответственно показывают, как провели это время охотники за головами (Кристиан Слейтер и Ники Уэлан), бомжи (Кристофер Уокен и Джордан Прентис) и афроамериканцы (Энтони Андерсон и рэпер Джувенил). Есть еще темнокожая девочка (Тайони Джонсон), которую показывают между новеллами: она прикусила щеку и рассуждает о том, что в такой момент думаешь об одном: «Боже, сделай так, чтобы этого только что не случилось». Фильм «Власть убеждений» — идеальный образец тлетворного влияния 1990-х в целом и Квентина Тарантино в частности на неокрепшие режиссерские умы. Нелинейный нарратив, несколько параллельных новелл, герои из разных историй оказываются перекрестно повязаны невидимыми нитями, но нити оказываются слишком белы, чтобы оставаться действительно невидимыми. Новость про похищенный из Ватикана артефакт, например, попадает крупным планом в кадр раз пять за первые десять минут, так что не остается никаких сомнений в том, что плащанице отводится важная роль в фильме. Собственно, угадать ее местонахождение тоже несложно. Подсказки раздает с телеэкранов популярный ведущий Ларри Кинг собственной персоной. Чтобы закрутить сюжет, автор сценария и режиссер Леоне Маруччи раздает каждому жителю стремного района по пистолету — даже тем, кто с утра и не помышлял о владении оружием. Главная же приманка — Кристофер Уокен, герой которого взят прямиком из «Пророчества»: был такой мистический боевик в середине 1990-х про войну между ангелами, которую развязал архангел Гавриил. Его-то Уокен и играл в той ленте, оказавшись после свержения уличным попрошайкой. Здесь он носит майку «Клон Иисуса», цитирует речи про разум прогрессивного гарвардского интеллектуала Говарда Мамфорда Джонса и дружит с бомжом-карликом. Рассказывая события по кругу, режиссер нагромождает такое количество бессмысленных трупов, что только божье провидение способно все исправить. Что ж, Маруччи не погнушался взять и его на вооружение. К сожалению, чтобы дождаться вступления в игру божественного промысла, необходимо высидеть три захода в историю насилия и боли. Поэтому когда десятилетняя любительница шоколадных батончиков заводит пространный монолог об укушенной щеке, необратимости боли, испорченной карме и том, что нельзя залечить боль, преумножив ее, остается только недоумевать, почему и ее никто не пристрелит.